Неточные совпадения
Когда Левин вошел наверх, жена его сидела у нового серебряного самовара за новым чайным
прибором и, посадив у маленького столика старую Агафью Михайловну с налитою ей чашкой чая, читала письмо Долли, с которою они были в постоянной и
частой переписке.
Саша уходит за
прибором, — да, это
чаще, чем то, что он прямо входит с чайным
прибором, — и хозяйничает, а она все нежится и, напившись чаю, все еще полулежит уж не в постельке, а на диванчике, таком широком, но, главное достоинство его, таком мягком, будто пуховик, полулежит до 10, до 11 часов, пока Саше пора отправляться в гошпиталь, или в клиники, или в академическую аудиторию, но с последнею чашкою Саша уже взял сигару, и кто-нибудь из них напоминает другому «принимаемся за дело», или «довольно, довольно, теперь за дело» — за какое дело? а как же, урок или репетиция по студенчеству Веры Павловны...
После словесности люди занимались на дворе приготовительными к стрельбе упражнениями. В то время как в одной
части люди целились в зеркало, а в другой стреляли дробинками в мишень, — в третьей наводили винтовки в цель на
приборе Ливчака. Во втором взводе подпрапорщик Лбов заливался на весь плац веселым звонким тенорком...
В центре этого
прибора профессор поместил спрепарированную
часть листа.
От выработки до вашгерда было сажен двести с небольшим. У низенькой плотины стоял деревянный ящик длиной аршина два; один бок этого ящика был вынут, а дно сделано покатым, в несколько уступов. Это была нижняя
часть вашгерда, или площадка; сверху она была прикрыта продырявленным железным листом в деревянной раме — это грохот. Площадка и грохот составляли весь нехитрый
прибор, на котором производилась промывка золотоносных песков, на ученом языке горных инженеров этот
прибор называется вашгердом.
Остальные штопали трико, стирали и гладили костюмы, протирали до блеска никелевые
части гимнастических
приборов…
На предложение духовника сделать перед смертью какое-либо письменное распоряжение дядюшка попросил бумаги и
прибор для письма и, когда подали ему то и другое, продиктовал Гагену духовное завещание, которым отказывал третью
часть своего движимого имущества [Почти все имущество его находилось в долгу за Августом, который никогда не думал уплатить его.